На далёкой Амазонке. Песня

[Александра 19]

Репортаж из Манауса – одного из самых неведомых и загадочных городов, когда-либо принимавших матчи чемпионатов мира.

 

 

Это рассказ про Манаус и про Амазонку. А ещё – про чемпионат мира. Про этот и немного – про следующий. Кстати, в той любимой с детства песенке всё уже давно неправда. Быстроходные, иностранные и прочие суда ходят в Манаус уже сто лет с лишним: монумент, посвящённый открытию порта, воздвигнут на центральной площади столицы штата Амазонас в 1900 году, на четыре года, кстати, позже, чем сногсшибательное здание театра. «Театр Амазония» – без преувеличения, одна из главных достопримечательностей всей Бразилии. Роскошью, пожалуй, он уступит и парижской «Гранд Опера», и Большому, и ещё многим великим мировым сценам. Но сам факт, что настоящее произведение высокой театральной архитектуры появилось в джунглях, – это феномен. Не меньший, чем главный природный аттракцион края – слияние рек Рио-Негро и Солимоэш. Чёрный и светло-бежевый потоки идут вдоль друг друга, словно не желая терять своей индивидуальности, сосуществуя, но всё ещё в «пробном браке», немалую часть своего пути, пока рок, время и диффузия не превратят их в великую и уже неразделимую Амазонку. Инь и ян стихии самой объёмной реки планеты встречаются здесь, возле Манауса, в нескольких сотнях метров от порта, поддерживая жизнь туристического потока и создавая замызганному городу манящий ореол. Если разобраться, это ныне речное чудо природы вместе со своими фольклорными индейскими деревушками и замысловатыми развлечениями для туристов вроде купания с дельфинами или ловли понарошку гигантской рыбы пираруру находится возле Манауса. Изначально-то Манаус был основан у слияния рек, ставших главными дорогами края. Начало ХХ века было временем бурного расцвета: старый порт и облепившие его кварталы до сих пор хранят признаки былого изящества. Но кажется, что большинство символов амазонского ренессанса – портовые здания, ротонду-беседку в стиле модерн на ближайшей к порту площади, торговые кварталы вокруг старого рынка – никто не приводил в порядок весь ХХ век. В лучшем случае их несколько раз немного подкрасили, оставив мытьё тропическим ливням, а пылесосить доверив ветру времени. По-настоящему жив в своей первозданной красоте только театр, словно его нарочно холят и лелеют, чтобы вид на него вызывал благоговение на фоне всеобщей неряшливости.

 

Главный природный аттракцион края – слияние рек Рио-Негро и Солимоэш

 

Суета переполненных автобусов, многие из которых, судя по виду, шуму и запаху, возили ещё основателей города, горы и связки фруктов на грязноватых лотках, и во главе фруктового войска – первое тропическое лакомство – охлаждённый кокос со вставленной в просверленное отверстие трубочкой. Самые опрятные из ресторанов – в гостиницах, да и те в основном пустуют. И это в разгар чемпионата мира. Даже поток английских или американских болельщиков не заполняет город. Осознав, что в отеле в джунглях, который мне показался таким привлекательным при планировании поездки, нет ни телевизора, ни Интернета, а попасть туда можно только специальным катером, который ходит два раза в день, и отказавшись от урока природоведения, я неожиданно быстро нашёл приличный и не очень дорогой отель почти в самом центре, на полпути от той самой площади с монументом и театром до футбольной «Арены Амазония».

 

 

Стадион красив как изнутри, так и снаружи, но едва высохшая грубая штукатурка лестничных проёмов выдаёт аврал, с которым «Амазонию» готовили к турниру. А издали напоминающий мюнхенскую «Альянц-Арену» фасад оказывается почти бутафорским: по сути, на металлические конструкции не надета кольчуга, а наброшена холщовая рубаха – примерно такой же хитроумный выход нашли для фасада трибун на «Арене Коринтианс» в Сан-Паулу. Голь на выдумки хитра. Впрочем, возводить дворцы для чемпионата мира вовсе и не обязательно. Особенно это актуально для таких мест, как Манаус. Здесь пятизвёздочный стадион точно никогда не понадобится.

Хороши или плохи футбольные потёмкинские деревни – вопрос сложный. Каждый случай – особенный. Стадионы в Москве, Казани, Самаре могут, при правильном хозяйстве, стать футбольными храмами надолго, а в Калининграде или Саранске лучше бы сделать что-то временно пышное, чтобы потом разобрать до масштабов скромной провинциальной арены.

 

Остатки амазонского ренессанса

 

И ещё один мостик на четыре года вперёд. Десятки раз за две недели бразильского мундиаля встречал я радушие людей. В Салвадоре, например, отправился на стадион из отеля на такси, захватив с собой чемодан, чтобы сразу после матча ехать в аэропорт. Улицы тесного верхнего города, где расположена «Арена Фонте-Нова», оказались так хитроумно перекрыты за несколько часов до матча, что даже таксист начал сбиваться. Один раз мы долго стояли у полицейского кордона и всё-таки объяснили вдвоём, что идти отсюда на стадион пешком с чемоданом в набиравшем силу потоке португальских и немецких болельщиков просто невозможно, и – о чудо! – полицейский отодвинул барьер и пропустил машину. Но победа оказалась пирровой. Попытка объехать стадион, чтобы пришвартоваться ко входу для прессы, обернулась полным провалом: очередные барьеры уводили таксиста всё дальше и дальше, причём это уже были не живые, а бездушные бетонные преграды. Ситуация с каждой сотней метров становилась всё более и более отчаянной. Но в один прекрасный миг я понял, что мы находимся на холме над тем самым прудом, который так живописно огибает стадион. Чтобы попасть на «Арену Фонте-Нова», достаточно спуститься через фавелы к пруду. Накануне я это с успехом проделал, и ничего, кстати, опасного или особо отталкивающего в этой прогулке не встретил. Но с чемоданом повторить вояж было немыслимо. «Остановите здесь, — попросил я таксиста. – Я пойду на стадион пешком. И отвезите, пожалуйста, чемодан обратно в гостиницу». Не говоря лишних слов, он затормозил, выключил счётчик, выписал квитанцию, не прибавив ни копейки, кивнул и уехал. Чемодан, разумеется, был доставлен в полной сохранности. А я через 10 минут, пройдя закоулками и лестницами и спустившись по глиняному косогору, который в некоторых местах ещё хранил память о бетонном покрытии, а в иных был залатан свежими пластами дёрна, вошёл в пресс-центр.

 

«Театр Амазония» – одна из главных достопримечательностей всей Бразилии

 

…В Манаусе сложностей за два с небольшим дня оказалось больше, чем за всё остальное время, проведённое в Кампинасе и Сан-Паулу, Салвадоре и Белу-Оризонти. Чего стоит одна только история с отказом от отеля в джунглях. До сих пор жалею, что не поехал туда, но предпочесть вечер в гостях у матушки-природы матчам Голландия – Чили и Бразилия – Камерун и празднованию бразильской победы на театральной площади Манауса, с плясками аборигенов и фольклорных ансамблей, под знакомую мелодию «Мальчик хочет в Тамбов» (в оригинале – «Бахчи фохчи у тамбор», то есть «Сильнее стучи в барабан») и другую бразильскую музыку, к которым вокруг монумента к открытию порта присоединялись все – от пожилых бразильцев до немца в кожаных штанах и бутылкой пива в руке, — тоже было бы совершенно неправильно. А то, как мне удалось с помощью волонтёров пресс-центра на «Арене Амазония» уговорить отель не засчитывать «незаезд», найти другой отель и успеть при этом написать о матче Португалия – США и даже дождаться Роналду в микст-зоне, – особая песня. Без лишних подробностей: главное во всей этой истории – это внимание и терпение людей. И тут подумалось, что в 2018 году у нас есть как шанс проявить настоящее, непоказное гостеприимство, так и допустить массу ошибок. Главная из этих потенциальных ошибок – английский язык. Успех волонтёров в Сочи во многом предопределила их доскональная подготовка. Но, насколько мне известно, в подавляющем большинстве волонтёры могли объясниться на одном иностранном языке – английском. Чемпионат мира потребует совершенно другого подхода. Зимняя Олимпиада – соревнование для Северной Европы, США, Канады, Японии и Кореи – во всех этих местах знают английский. На мундиаль приедет в основном Европа — южная, Америка — латинская и Африка — французская. Чтобы помочь болельщикам и журналистам по-настоящему, не на «отвали» и «так положено», пусть даже и с улыбочкой, а так, чтобы решить любую сложную ситуацию, нужны волонтёры с испанским, португальским, французским, ну и английским, разумеется, тоже. О том, что нужны таксисты и администраторы гостиниц, которые не позарятся на лишние деньги, полицейские, которые знают формулу «в порядке исключения», о том, что нужно, чтобы в каждом аэропорту доходчиво объясняли людям, как удобнее, быстрее всего и дешевле добраться до центра, до определённого отеля или до стадиона, я уже не говорю…

 

А это уже и не восстановить

 

Ещё мечтаю, что у нас во всех городах, как давеча в Манаусе, будут организованы пресс-туры: за день до каждой игры и на следующий день после неё. В том, что мы организуем разгул на широкую ногу для членов исполкома ФИФА, которые на свои трудовые и прочие доходы и так могут позволить себе ногу любой ширины, уверен на 100 процентов. Насчёт пресс-туров есть сомнения. И ведь кому и что потом расскажет член исполкома? А журналиста прочитают и услышат десятки тысяч. Вот это, например: спасибо огромное Манаусу и лично тем, кто собрал нас – двух россиян, нескольких бразильцев из других регионов и группу корейцев и китайцев (странно, что американцы решили на Амазонку не ездить, видимо, ревнуют, что на Миссисипи нет такой красоты, как слияние вод). Спасибо за гида Густаво, который так восторженно рассказывал о ловле рыбы пираруру, о попугаях и дельфинах, избыточном кислороде в воде Рио-Негро и суглинке, насытившись которым катится с гор мутный Солимоэш. За переводчика Фернандо, который почти синхронно повторял рассказ товарища на английском. За предложение после прогулки по Амазонке отправиться ещё и в индейскую деревню. Платой за вторую экскурсию должен был стать отказ от матча Италия – Уругвай, и я опять выбрал футбол. Хотя лучше бы ещё что-то новое узнал о жизни на Амазонке, чем увидеть «финт пираньи» в исполнении одного из любимых своих футболистов…

В Самаре тоже можно прокатить журналистов на корабле по великой реке. Что предложить вместо слияния вод и индейской деревни? Ну, не знаю: рыбалку, например. А в Москве – вот я лично (и официально заявляю это оргкомитету-2018) готов стать тем самым Густаво и Фернандо и провести для иностранной прессы несколько экскурсий: допустим, посмотреть на Василия Блаженного и Палаты бояр Романовых в Зарядье, опять же – прогуляться по реке, подняться на Воробьёвы горы, проехать на метро с обязательным заездом на «Новослободскую», побродить по бульварам, прийти покушать вкусно и недорого в ресторане моих друзей. Во всяком случае, чтобы мне потом не было стыдно за рассказы о Москве в иностранных газетах и социальных сетях коллег. Свинья-то грязь везде найдёт, конечно. Но люди разные бывают. И на Амазонке наверняка встречаются не самые чистоплотные, в том числе и в переносном значении. Но мне они не попались.

«Театр Амазония» – одна из главных достопримечательностей всей Бразилии