В Москве проходит выставка Рембрандта

[Maria Semenova 183]

Выставку "Под знаком Рембрандта...", открывшуюся на Волхонке, 10, ГМИИ им. А.С.Пушкина делал в рамках цикла "Портреты коллекционеров". Получился даже не портрет - семейная сага длиною в три столетия, которую легко можно интерпретировать как роман воспитания. В роли недорослей - дети и внук любимца фортуны, друга сиятельного графа Алексея Орлова Николая Семеновича Мосолова. Николай и его брат Федор жили на широкую ногу. Страстью обоих были английские скакуны. Они держали конные заводы в Головкове и Жерновке, их лошади ценились в России очень высоко. Как Николай заделался коллекционером, история умалчивает, но размах впечатляет. Среди картин итальянской, фламандской, голландской школ был "Спаситель" Джанпетрино, происходивший из коллекции английского монарха Карла I. Другое полотно, "Возвращение с охоты" Ваувермана, когда-то было в собрании королевы Христины Шведской. К слову, обе картины можно увидеть на выставке.

Но главным героем проекта станет не этот вельможа блистательного екатерининского времени, а его внук Николай Семенович-младший. Мы увидим его библиотеку, семейные портреты отца, матери, сестры, его коллекцию бронзовой скульптуры и крохотных японских нэцкэ - дань модному на рубеже веков увлечению Востоком, наконец, его собственные гравюры и блистательное собрание европейской графики XVII-XIX веков. Но его кумиром, конечно, был Рембрандт. Он не только собирает офорты самого великого голландца и его школы, офорты с его картин, но и сам делает офорты с его живописных полотен. Собственно, благодаря Рембрандту он сам становится одним из лучших мастеров гравюры в Европе. А в России - практически единственным. Причем искусству гравюры Мосолов-младший учился очень основательно. Он прошел отличную школу - в Петербурге у Федора Иордана, в Дрездене - у Густава Планера, в Вене - у Вильгельма Унгера, в Париже - у Леопольда Фламенга, который, кстати, тоже был страстно увлечен Рембрандтом. Справедливости ради надо сказать, что обширной коллекцией офортов Рембрандта - 367 листов - он обязан даже не деду, а отцу, Семену Николаевичу Мосолову. Рембрандт для этой семьи станет больше чем художником. Кажется, он становится постоянным спутником, собеседником, советчиком, чуть ли не alter ego отца, а потом и сына. Для своего портрета, который Семен Николаевич закажет в Дрездене в 1859 году Людвигу Крибелю, он будет позировать в бархатном мягком берете, "как у Рембрандта".

Но сюжет этой выставки все же не сводится, наверное, к встрече русских дворян с европейским искусством. В этой выставке все же главным становится не тема Просвещения, воспитания. В ней очень сильна пронзительная горькая нота быстротечности, эфемерности жизни, от всей пышности и красочности которой остается только... искусство. Эта трагическая нота, с одной стороны, связана с искусством офорта Рембрандта. Только для того, чтобы увидеть "ночные сцены" его офортов - "Поклонение волхвов" (1652), "Положение во гроб" (1654), "Снятие с креста" и "Три креста" (1653), рисующую Голгофу как апокалипсис, - можно прийти в эти залы. С другой стороны, этот драматизм определяется судьбой младшего Мосолова - он оказался последним в роду наследником, завещавшим свою коллекцию, мебель, библиотеку Румянцевскому музею. После революции она была разделена между тремя музеями. Нынешняя выставка - поразительная попытка воссоздать тепло, страсть, любовь и трагедию, которая пронизывала жизнь трех поколений собирателей. В этом смысле она, конечно, не эпос - чистая лирика. Но - без сантиментов.

Источник