Особенности порядка управления калмыками в составе Российской империи (1825-1834 гг.)

[Solinary 19]

Андреянова Надежда Николаевна,
аспирантка кафедры Теории и истории государства и права
e-mail: sky_dot@mail.ru

Особенности порядка управления калмыками в составе Российской империи (1825-1834 гг.)

В статье рассматривается порядок управления калмыками, проживавшими в Российской империи. Исследование строится на основе анализа положений основных законодательных актов первой половины XIX века. К ним относились Правила для управления калмыцкого народа, утвержденные в 1825 году и Положение об управлении калмыцким народом, утвержденное в 1834 году.
Ключевые слова: инородцы, калмыки, порядок управления калмыками.

Правительство Российской империи в первой половине XIX века стремилось унифицировать порядок управления коренными народами, проживавшими на ее территории, в том числе калмыками. Этот процесс заключался во включении управления инородцами в общероссийскую систему управления. Порядок управления калмыками был закреплен в Правилах для управления калмыцкого народа, изданных в 1825 году. В соответствии с Правилами территория проживания калмыков становилась субъектом Российской империи и была приравнена к области – административно-территориальной единицы, введенной в Российской империи в 1822 году и равнозначной по правовому положению внутренней области в составе Астраханской губернии [1: с. 117]. Главное управление калмыками принадлежало министру внутренних дел. Перед министром стояли задачи по надзору за благосостоянием калмыков, охране их прав и выгод, по надзору за деятельностью комиссии по управлению делами народа. Министерство контролировало процесс изменения и установления нового управления и порядка у калмыков до раздела улусов между владельцами или до назначения улусу нового управления, а также рассматривало споры, возникавшие между владельцами, калмыками или калмыками и представителями других ведомств. Министр внутренних дел назначал суммы на содержание управления калмыками. Кроме того, вопросами управления калмыков занимался главный пристав. Он находился в подчинении министра внутренних дел и Главноуправляющего в Астраханской губернии, а также выполнял предписания гражданского губернатора [8: с. 555-556]. В связи с многочисленностью калмыков (25.000 кибиток) и размещением их на территории степей, при главном приставе назначались два помощника.
Главноуправляющий в Астраханской губернии наблюдал за управлением делами калмыков и их благосостоянием, разрешал возникавшие споры и недоразумения, по делам, не терпящим отлагательства, пресекал разного рода беспорядки и злоупотребления [7: с. 155-156].
Местное управление формировалось из областного, окружного и улусного управления. Областное управление осуществляла Комиссия по калмыцким делам, учрежденная в Астрахани [1: с. 118]. Основной целью создания Комиссии по калмыцким делам было введение калмыков постепенным образованием в состав общего гражданского управления [1: с. 156]. В нее входили гражданский губернатор, вице-губернатор, главный пристав при калмыках, губернский прокурор и два представителя от калмыков, в качестве депутатов (один из владельцев и один из духовенства ламы). Для производства дел в Комиссии использовались из штата главного пристава секретарь и чиновники, а также переводчик, состоявший при губернаторе. Комиссия собиралась один раз в неделю. Она осуществляла надзор за правильным и успешным производством дел калмыцким Судом Зарго и улусным ведомством, наблюдала за управлением улусами их владельцами, за поборами и податями, собиравшимися в их пользу и в пользу зайсангов, за сборами вообще с народа на разные повинности (наряд на кордонную службу, на расходы по производству межевания земель). По характеру компетенции и полномочий Комиссия относилась к исполнительно-распорядительному органу, имевшему функции суда высшей инстанции по гражданским делам на территории области [4: с. 43]. Главный пристав по рассматриваемым Комиссией делам, в том числе касавшихся его обязанностей, вносил записку, содержавшую его мнение. В ведение Комиссии входило обозрения калмыцких кочевий [7: с.157-158]. Таким образом, Правила для управления калмыцкого народа ограничивали самостоятельность калмыцкой аристократии и подчинили ее надзору царских чиновников [2: с. 104].
Окружное управление осуществлял Суд Зарго. В состав суда входили два представителя от духовенства из числа почетных гелюнов и шесть представителей от калмыцкого народа из владельцев улусов или зайсангов. От каждого улуса выдвигалось по одному представителю от народа. В законодательстве содержался исчерпывающий перечень улусов, от которых выдвигались представители в состав Суда Зарго. К ним относились следующие улусы: Большой Дербетев, Малый Дербетев, Торгоутовский, Хошоутовский, Багацохуровский и Еркетеневский [1: с. 121]. Представители от духовенства и представители от калмыцкого народа избирались от улусов и утверждались в должности Комиссией. Срок их полномочий составлял менее трех лет.
Улусное управление создавалось в каждом улусе или роде (РГИА. Ф. 1291. Оп. 85. Д. 22. Л. 284). Целью создания управления было уменьшение количества дел, подведомственных Суду Зарго, а также рассмотрение и вынесение решений по маловажным делам. Улусное управление осуществлялось частным или улусным приставом и «особенным приставом при калмыцком базаре в Астрахани». Частный пристав владел сведениями о владельцах, зайсангах, духовенстве улуса, о численности кибиток или семейств калмыков и о местах их кочевания. Он не вмешивался в частное управление калмыками и в исполнение повинностей и сборов калмыками в пользу владельцев и зайсангов или на общественные потребности, но обязан был владеть всеми сведениями по исполнению ими повинностей и сборов для предоставления в Комиссию по калмыцким делам. Он наблюдал за осуществлением полицейских функций, а также сам их выполнял. При частном приставе имелся один толмач калмыцкого языка, а для посылок – казаки. Внутреннее управление калмыками в улусах осуществлялось владельцами, а где таковых не было – правителями. Они наблюдали за порядком во вверенном им ведомстве, разрешали споры между подвластными и подчиненными, между простолюдинами и зайсангами. Таким образом, можно согласиться с точкой зрения Л. С. Бурчиновой о том, что Правила для управления калмыцким народом окончательно оформили институт приставства в Калмыкии, который представлял собой феодально-бюрократическую систему государственного управления края. Порядок управления калмыками, подвергся переустройству в соответствии с изменениями управления инородцами, внесенными в 1822 году. В результате чего был сделан значительный шаг в реализацию поставленной правилами цели – введения калмыков постепенным образом в состав гражданского управления страны.
Однако С. Ю. Деевым отмечены ряд существенных недостатков Правил для управления калмыков. Он считает, что по-прежнему не было определено юридическое положение сословий относительно общих государственных сословий, без всяких определенных отношений к податному населению. Неудачной оказалась и редакция статей. Введение понятия «владельцы» и «собственные люди» - простолюдины как бы признавали законной крепостные отношения (или делали их законной); не были оговорены права и обязанности депутатов от калмыков в Комиссии калмыцких дел; Суд Зарго был исключен из процесса подготовки решений, поэтому вопросы рассматривались без учета местных сведений и обычаев, а подчиненность главного пристава астраханскому губернатору лишало его возможности независимо и более объективно отстаивать их при рассмотрении [3: c. 100].
Порядок управления калмыками, обитавшими в Астраханской губернии и Кавказской области, установленный Правила для управления калмыцким народов в 1825 году не оправдали ожидания правительства. Сенатор Ф. И. Энгель, командированный в Астраханскую губернию для выполнения поручения «по тщательнейшему соображению нужд сего народа самих жилищах его, открытию истинных причины упадка его и изысканию надежнейших мер к водворению в нем незыблемой тишины, правосудия и устроенного хозяйства» [1: с. 130-131], пришел к выводу о том, что «образ управления Положением 1825 года введенный, начала которого, ниспровергая во многом вековые обычаи и порядок, не соответствовали ни положению народа, ни привычкам, временем укоренившимся: младенствующие понятия народа, не знающие ни русских судов, ни форм, ни правил, а поэтому недоверчивость и отвращение к ним» (РГИА. Ф. 1291. Оп. 85. Д. 22. Л. 285). В связи с чем, российские власти пришли к выводу о необходимости введения нового порядка управления. Он был закреплен в Положении об управлении калмыцким народом, утвержденном 24 ноября 1834 г. Теперь управление калмыками составляло самостоятельную систему, не входившую в губернскую. Весь калмыцкий народ подразделялся на семь улусов (Багацохуровский, Эркетеневский, Хошоутовский, Малодербетевский, Большедербетевский, Яндыкоский, Хорахусовский), состоявших их нойонов – владельцев родовых зайсангов (владевших или не владевших аймаками) и простых калмыков. Главное управление калмыками принадлежало Министерству внутренних дел, а с 1838 года - Министерству государственных имуществ. Перед Министерством государственных имуществ стояла задача «сделать управление калмыцким народом проще и, по возможности, сблизить его с управлением государственными крестьянами, чтобы, водворяя таким образом между калмыками русския начала, постепенно приготовить их к слиянию с коренным населением империи» (РГИА. Ф. 1291. Оп. 85. Д. 22. Л. 285). Высшее местное управление осуществляли астраханский военный губернатор, главный попечитель калмыцкого народа, совет управления калмыцким народом, под председательством главного попечителя, Суд Зарго и Ламайское духовное правление. Улусное правление составляли нойоны-владельцы в пяти улусах (Хошоутовский, Малодербетевский, Большедербетевский, Яндыковский, Хорахусовский), правители, определявшиеся начальством, в двух улусах (Багацохуровский, Эркетеневский) и улусные попечители с помощниками. Улусы делились на аймаки. Ими управляли зайсанги. Аймаки в свою очередь делились на хотоны. Надзор за ними принадлежал старшинам. Помимо них, при калмыцком базаре и мочагах назначались особые смотрители (РГИА. Ф. 1291. Оп. 85. Д. 22. Л. 286) [6: с. 18-19].
Астраханский военный губернатор являлся главным начальником при осуществлении высшего и улусного управления калмыками. Главный попечитель осуществлял надзор за благоустройством и ходатайствовал обо всех делах и нуждах калмыков. Совет калмыцкого народа являлся распорядительным органом, осуществлявшим ведение всех дел калмыков. Председателем совета являлся главный попечитель. Также в состав совета входили два его товарища, асессор из числа нойонов-владельцев и два заседателя из сословия зайсангов. Суд Зарго являлся судебным органом второй инстанции. Им рассматривались гражданские и уголовные дела. Суд Зарго формировался из председателя, двух советников, назначаемых правительством, и двух асессоров из нойонов. Ламайское духовное правление – главный судебный и правительственный орган, осуществлявший духовные дела калмыков. В состав правления входили лама, являвшийся председателем, и четыре представителя калмыцкого духовенства. Улусные суды являлись судебными органами первой инстанции, формировавшимися в каждом улусе. Они состояли из председателя нойона-владельца или правителя улуса, которому присваивалось звание улусного судьи, улусного попечителя, его помощника и двух заседателей зайсангов. Главный попечитель калмыцкого народа, председатель Суда Зарго (из числа российских чиновником) и лама (из калмыцкого духовенства), определялись указами по представлению министра внутренних дел (главный попечитель и лама) или министра юстиции (председатель Суда Зарго). Товарищи главного попечителя определялись Министерством внутренних дел, советники Суда Зарго - Министерством юстиции из числа российских чиновников по представлению астраханского военного губернатора. Чиновники особых поручений при калмыцком управлении определялись Министерством внутренних дел по представлению астраханского военного губернатора. Улусные попечители и их помощники, а также смотрители калмыцкого базара и мочагов определялись Министерством внутренних дел по представлению астраханского военного губернатора. Секретари совета, Суда Зарго и Ламайского духовного правления, казначей совета назначались астраханским военным губернатором по представлению совета. Письмоводители улусных судов, переводчики, толмачи и канцелярские служители назначались советом управления [6: с. 18-19].
Астраханский военный губернатор наблюдал за соблюдением обязанностей должностными лицами высшего местного и улусного калмыцкого управления, за сохранением благосостояния калмыков, разрешал возникавшие споры и недоразумения, предупреждал и пресекал разного рода беспорядки и злоупотребления. На него также возлагались обязанности по надзору за ведением делопроизводства калмыцкого управления. Астраханский военный губернатор наделялся также судебными функциями и мог рассматривать и принимать решения по уголовным делам, передававшимся ему из Суда Зарго. Военный губернатор также предоставлял отчетность относительно сумм, перечислявшихся калмыцкому управлению, и по окончании каждого месяца направлял полную информацию о расходах в Министерство внутренних дел [6: с. 21-22].
Главный попечитель осуществлял надзор за благосостоянием и порядком в калмыцких улусах, за сбором налогов и повинностей, а также наблюдал за благоустройством и управлением улусов, находившихся в ведении правителей, исполнением обязанностей должностных лиц. На него возлагались обязанности по обозрению улусов и ревизии их судов [6: с. 23-24].
На Совет калмыцкого народа возлагались обязанности по надзору за ведением дел в улусных судах, за порядком управления нойонов-владельцев и правителей улусов, за сборами, осуществлявшимися нойонами и зайсангами с подвластных им калмыков, за ведением торговли и промышленности. Советом рассматривались все дела, касавшиеся управления и полиции в калмыцких улусах [6: с. 24].
Ламайское духовное правление рассматривало дела о несогласии супругов, недостойных поступках духовных лиц и неправильном присвоении духовного звания. Правление наблюдало за возведением в духовное звание только по письменному постановлению и на основании правил ламайского закона.
Нойоны-владельцы, правители улусов, аймачные зайсанги и хотонные старшины наблюдали за использованием калмыками под кочевья только территорий, выделенных им, и за их передвижениями. На нойонов-владельцев возлагались обязанности по разбору тяжб и жалоб, по незначительным кражам, мошенничествам и дракам. На правителей государственных улусов возлагались обязанности по поддержанию порядка на подведомственных территориях, рассмотрению жалоб, приносимых на калмыков.
Таким образом, ликвидировав должности главного и улусного приставов и учредив должности главного и улусных попечителей, вместо ранее существовавшего институт приставства был введен институт попечительства, а также следует отметить, что за счет подчинения, с одной стороны, Министерству государственных имуществ, а с другой – астраханскому военному и гражданскому губернаторам российское правительство существенно ограничивало права калмыков по управлению принадлежавших им территорий [2: с. 106, 107].
Анализ Положения об управлении калмыцкого народа 1834 года позволяется нам сделать вывод о том, что организация управления исходила из общих и местных интересов, система областного и местного управления складывалась и формировалась как часть единого государственного механизма, но при этом учитывались национальные особенности, однако не было лишено недостатков. К ним относились сложность управления от множества присутственных мест и должностных лиц, неопределенность прав и обязанностей калмыков, отношений властей и порядка выборов [5: с. 135].

Литература

1. Абеева О. Н. Политика Российского Правительства по управлению Калмыкией в конце XVIII – первой половине XIX вв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Элиста, 2006. 205 с.
2. Абрамян Л. П. Государственное управление внутренними инородцами Степного Предкавказья во второй половине XVIII – первой половине XIX века (политико-правовые и социокультурные аспекты). Диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Пятигорск, 2009. 201 с.
3. Деев С. Ю. Организация управления калмыцким народом после упразднения Калмыцкого ханства (1771-1825 гг.) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. Вып. 1. Элиста, 2002. 256 с.
4. Максимов К. Н. Калмыкия – субъект Российской Федерации. - М.: Республика. 1995. 320 с.
5. Очир-Гаряева И. К. Введение Калмыкии в систему государственного управления России: историко-правовые аспекты (70-е XVIII в. – первая половина XIX в.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2006. 266 с.
6. Положение об управлении калмыцким народом. 24 ноября 1834 г. (№7560а) // Полное собрание законов Российской империи. Собрание II. - Том IX, Ч. 1. - СПб.: Типография II Отделения Собственной его императорского величества канцелярии, 1835. 891 с.
7. Правила для управления калмыцкого народа. 10 марта 1825 г. (№30290) // Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Собрание I. - Том XXXX. - СПб.: Типография II Отделения Собственной его императорского величества канцелярии, 1830. 692 с.
8. Указ о подчинении главного при калмыках пристава Астраханскому гражданскому губернатору. 14 марта 1816 г. (№26196) // Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Собрание I. - Том XXXIII. - СПб.: Типография II Отделения Собственной его императорского величества канцелярии, 1830. 1174 с.

Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Юридические науки. № 2(8), 2011