Стихотворения для конкурса

[Олеся 25]

Хлам

 

Ни тебя. Ни меня. Уже не спасти,

В нашей церкви хлам – погасшей свечи,

Я порезала сердце об этот стих,

Город мой неумелый – напился, затих.

Непривычная рифма – так бьет под дых,

Я себя не жалела, грела – других.

Оказалось все фантик – сплошной обман,

Зарисую их тушью – не видно ран.

Я поставлю пластинку – отобью поклон,

И не важен станет печали стон.

Промурлычет кошку в углу: «Ты спи»,

Я себя добровольно держу взаперти.

Я ломаю ритмы, крошу слова,

Лишь бы вновь почувствовать, что жива.

Кто кому раздаст это право на жизнь?

Если веришь в себя – хоть за воздух держись!

 

*

Я молилась за тебя в воскресение.

В Нотердаме при горящих свечах,

Я надеялась развеять сомнения

И найти себя в счастливых глазах.

Я вдыхала аромат сладких булочек,

И кормила голубей в Тюильри,

И все путала названия улочек,

Тех, которые к тебе не вели.

В Елисейских я полях все надеялась

Отыскать ручной работы шары

И запомнилась всем странною девицей

Цветом глаз своих морской синевы.

                        Париж, 2013 г.

 

 

 

 

 

 

*

Расплескалась красками на мостовой

Осень в праздничном уборе октября,

И пора давно идти домой,

Только манит свет поводыря.

Посидим с тобою у огня,

Милая подружка, осень, осень,

Ты ни разу чувств не предала,

Мудрость подарила небу проседь.

И шажками-листьями навзрыд

Ты не зря за окнами рыдаешь.

Это не дождинки, личный крик,

Ты меня лучами не обманешь.

Мы с тобой похожи, словно лик
Статуй тонконогих в экспонатах.

Мы зачитываем жизни сложный стих,

И пускай на сердце все в заплатах.

 

 

 

*

Я рисовала эти крылья на бумаге.

Прозрачным шепотом неслышным никому,

Возможно, не хватило мне отваги,

Возможно, не хватило и ему.

Осенний марафон непониманий

Ложится листьями на мокрой мостовой,

И фестиваль ночных переживаний

Все не дает почувствовать покой.

Прозрачность чувств не греет чистотою,

Они хранят ушедшее тепло.

Где чистота граничит с пустотою,

Обычно только холодно и все.

Еще лишь год и я уже забуду,

Что так болела преданно тобой,

Еще лишь миг и я из ниоткуда

Добуду силы и нажму «отбой».

Всего лишь жизнь и я пойму, возможно,

Сквозь годы тайн и призрачных метаний,

Что улыбаться, когда больно, можно.

И что возможно жить и без мечтаний.

 

*

И отмучилась нервной жилкой

Та любовь, что была жива.

Та, которая слишком пылко

Разожгла у двоих сердца.

И за окнами нервно холод

Отравляет прохожим путь.

Этот город мне многим дорог,

В нем мне видится счастья суть.

И пускай осень листья стелет,

Заметая следы от шин,

Я надежду еще лелею,

Что нет лучшего средь мужчин.

И шуршит под моими ногами,

Как осеннего неба привет,

То, что люди зовут чудесами,

И того, что у многих нет.

 

*

Любить до отречения. Возможно, но едва ли.

Вы со своим спасением Спаситель опоздали.

И не смотри ты строго, на суд меня веди,

Но Вам еще Цветаева сказала: «Не суди!»

Слетает ладан с голоса, чарует не спеша,

А у меня нелетная, остывшая душа.

И пеплом разноцветья осыплется мечта,

Была я самой нежною, а стала изо льда.

И тлеет строчка дивная огарком в тишине,

Я все еще наивная и верится все мне.

Когда-то по заулочкам Парижа я пройду.
И все пойму, наверное, до смысла добреду.

Моя улыбка таинства достойна колдовства,

Достойна кисти мастера и жизни вне холста.

Но вряд ли кто осмелится все воплотить мечты,

Развеять суеверия и воскресить черты.

Ход стрелок не нарушится, они идут всегда,

А я стою и слушаю, уходят те года.

Они несут сомнения, они несут беду,

Их плечи не осмелятся взять жизни высоту.

И все… Молчат ресницы о той большой любви,

Им все еще не спится, но ты их не суди!

Цветаева сказала, что с колыбели грех

Несем мы в этом мире, несем его для всех.
И ты прими как данность слепую красоту,
Но я возьму несмело иную высоту!

 

*

Разливаясь ароматами тонкими,

Чуть дыша тем церковным ладаном,

Пела я голосами звонкими,

Пела и когда молчать надо бы.

Разжигала, чуть смеясь, зарево,

Утопала в твоих глаз молчании,

А хотелось все начать заново,

А хотелось, чтоб пришло осознание.

Тронешь нежно ты мои локоны,

Опасаясь тех чудес праведных,

Хочет сердце узнать, а что потом,

И не строить больше стен каменных.

 

Марине Цветаевой

Я смотрела на него – Пражский рыцарь,

Что же видела ты в нем, сквозь века?

И о чем мечтала, вольная птица,

Когда к нему поднимала глаза?

Он такой же, как тогда – охраняет

Мысли женщин, что века не сотрут,

Только краски день за днем все ветшают,

Только женщины все меньше идут.

Он такой же, как и ты – одинокий,

Независимый, и сталь на ветру.

Вижу тени от морщин я глубоких,

Я не раз еще сюда прибегу.

И пройдусь по мостовой, что любила,

И напьюсь я синевы в облаках,

Ты всегда дарила нужные силы,

И стихи дарила сильные, в такт!

                                 Ноябрь 2013 г., Прага

 

*

 

Мне бы жить во французском городе

И носить челку очень короткую,

И не знать  никакого холода,

И иметь бы собачку модную.

Я гуляла тогда бы аллеями,

Знала все имена художников.

И магнит с Тюильри бы клеила,

Я на дерево их треножников.

Ароматами всех овеяла,

Чтоб запомнили мое алиби,

И в такую себя бы поверила,

И жила непременно бы правильно.

                       Декабрь 2013 г., Париж

*

Я живу вне реальности, вне игры,

Как по закону жанра Коко Шанель,

В моих глазах не солнце – елочные шары,

А вместо крови по венам течет апрель.

И если набережная Круазетт

Едва ли вспомнит мои каблуки,

Я морю ласково пропою: «Привет»,

Давай раскроем твои сундуки.

Парить над городом словно дым,

И сладким запахом застить глаза,

Такие, как я, не соло поют – гимн,

И вечно ропщут на Боговы небеса.

                                              2014 г.

 

*

Я как ягоды остролиста,

На которые ты наступил,

И не ведав в любви искусства

Мое сердце не покрестил.

Дунет холодом эта сага,

Что писалась на куполах,

Мне от жизни не много надо,

Лишь бы светлою быть в делах.

Предскажу я себе хорошее,

Незапамятно, без изъянов,

Чтоб затмило мое давне-прошлое,

И сложило на дно карманов.

Распростерла свои руки-крылышки,

И отправила меня окрашивать

Мир, что дует из щелей, в дырочки,

И который я у Бога выпрашиваю.

 

 

*Народная примета гласит, что наступить на ягоды остролиста – к несчастью. Видимо, она связана с тем, что зимой этими ягодами питаются малиновки, а малиновка – священная птица.

[Олеся 25]

*
Я никогда не понимала самолеты,
Тоску девичью во взгляде в небеса,
И не молилась об удачном я полете,
Пока твои не встретила глаза.
И город шумный, что не венчан был с душою,
Мне стал понятным вдруг на несколько часов,
И я сроднюсь со взлетной полосою,
Не затеряйся только в гуще голосов.

*
Сама себе подстригаю волосы,
А жизнь моя, как у многих, полосы.
И как не кайся, всегда мне дороги,
Нечастых встреч неземные сполохи.

*

Вечерами пишу стихи –
Крематорий моей души.
Расправляю с лихвой со спины,
Крылья, сложенные с зимы.
И ладонью черчу тардис,
Ты целуйся там без кулис.
Подожду на краю земли,
Свои новые корабли.

*
Наша любовь – клакер,
Шуточный хроникер.
Схизма в этих рядах,
Белый подняла флаг.
Не выходи на бой,
Мыслями не неволь.
Я изменю сейчас
Жизни своей рассказ.
И дотянусь до звезд,
Как украшенье кос.
Разворочу строку,
Вспять ее поверну.


*
Зимнее море честное,
И, наконец-то местное,
Без загорелых девочек,
Без санаторных стрелочек.
Цветом своей ауры
Лаунж в душе оставило,
Мысли мои расставило,
Складки в душе расправило.
Море мое морозное –
Сердце прекрасно-слезное.
Я к тебе за вдохновением –
Будь ты моим провидением.
    


*
Водевиль наших историй
Заполняет кинозал,
Мне б уехать с тобой к морю,
Чтоб причал нас опознал.
Счастье с привкусом свободы,
Как глоток после зимы,
Мои призрачные годы
В один миг окуплены.
Пунт от жизни славен вкусом,
Тем, кто много поведал,
Тут, как в сказке – русским духом
Пахнет, где бы ни бывал.
От того в глазах девичьих
Будет вечная тоска,
Потому, что в жизни личной,
То пробел, то полоса.