Перейти к публикации

Анна Кузнецова, руководитель пензенского фонда «Покров», российский уполномоченный по защите прав детей


Рекомендованные сообщения

Анна Кузнецова, руководитель пензенского фонда «Покров», российский уполномоченный по защите прав детей, рассказала «Филантропу» о своих планах на новом посту и сотрудничестве с НКО.

ФОТО АННА КУЗНЕЦОВА ДИРЕКТОР ФОНДА ПОКРОВ

— Анна, 19 сентября вы начнете исполнять обязанности уполномоченного по защите прав детей. С чего вы начнете свою деятельность?

— Уполномоченный, на мой взгляд, должен стать коммуникатором между ведомствами и общественностью, чтобы выстраивать общий вектор развития. Сейчас нужно правильно осмыслить эту задачу и сформулировать конкретные шаги.

— Возьмете ли вы на вооружение опыт НКО в сфере защиты семьи и детства? Вообще, будете ли с ними работать, сотрудничать?

— Я признательна некоммерческим организациям за то, что они делают. Говорю это безо всякого пафоса. Низким поклон тем людям, которые каждый день едут в приюты, в детские дома, общаются с сиротами, поддерживают приемные семьи. Они делают великое дело. Несут свою миссию. И пока эти люди есть, будут и добрые дела, и позитивные изменения.

— Вы не боитесь, что такая огромная рабочая нагрузка отнимет вас у семьи, ведь у вас шесть детей?

— Нехватка времени? Это было всегда. Когда у меня родился первый ребенок, это было в 2005 году, я думала: как же люди с этим справляются? Ну как это все возможно успеть? Я не успевала ничего. Мне казалось, что другие родители – они просто сверхлюди, великие мудрые умельцы. Вскоре родилась вторая дочка. Потом один за другим появились наши мальчики… В 2010 году появился фонд «Покров», еще одно мое «дитя»… В общем, я заметила, что каждый раз думаешь: «Ну, все, большего я уже не выдержу, очень большая нагрузка, нет времени». И вдруг снова время словно раздвигается, и ты успеваешь столько, сколько не успевала год назад.

Если бы несколько лет назад мне кто-нибудь сказал, что у меня будет фонд, активная общественная работа, или что я стану детским омбудсменом – я бы не поверила.

— У вас большая семья, но при этом вы успеваете вести огромную общественную работу. Для семьи священника, получается, не обязателен суровый патриархальный уклад?

— Это стереотип. Это все равно, что считать, что все листья на деревьях зеленые. Они же бывают и красные, и желтые…

— Насколько вообще такая активная роль женщины в обществе, ее увлечение своим делом привычны в семье священника?

— Конечно, супругу священника редко встретишь среди представителей госструктур, но в среде общественников это нормальное явление. Каждый человек должен делать то, что он умеет и знает. Это важно.

— Судя по вашим семейным фотографиям, ваша семья ведет вполне светский образ жизни.

— Да, в нашей жизни все сочетается. Мой муж очень образованный человек. У него, как и у меня, два высших образования. Я — психолог, а мое второе образование – теологическое. Алексей – кандидат технических наук, он был доцентом на кафедре, а затем окончил духовную семинарию в Москве, когда принял решение уйти в церковь. Познакомились мы, когда Алексей был студентом-аспирантом, а я заканчивала четвертый курс педагогического вуза.

— Многие критически относятся к тому, что «пост детского омбудсмена заняла матушка». Как вы сами к этому относитесь?

— В первую очередь я занимаюсь проблемами детства и семьи, и тут мы со всеми найдем общий язык. Кто не говорит, что семья это важно? И что ребенок не должен быть сиротой? Нет, конечно. Наоборот, здесь как раз мы найдем точки соприкосновения.

— Вы очень много работали в сфере поддержки семьи, помощи детям-сиротам. Как вы видите развитие этой работы на вашей новой должности? Планируете ли участвовать в системных изменениях работы детских домов, в развитии практической помощи детям, выходящим из детских домов во взрослую жизнь?

— В фонде «Покров» работает комплексная программа «Жизнь как дар» — мы помогаем юным мамам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Нельзя, чтобы аборт или отказ от ребенка были единственным выходом из сложившейся ситуации. Мы помогаем женщинам взглянуть на ситуацию с другой стороны, предлагаем свою помощь в решении проблем. В фонде есть приют для женщин с детьми, находящихся в кризисной ситуации. Кстати, к нам приходит очень много выпускниц детских домов с детьми на руках. Мы поддерживаем их, часто удается сохранить семью. Это огромная работа, и, конечно, ее нужно вести совместно с государством.

— Детский омбудсмен может как-то проявить себя в сфере медицинской помощи детям? Вот, например, благодаря активной работе общественного проекта по защите прав детей с гидроцефалией недавно ситуация наконец сдвинулась с места, Минздрав реорганизует систему оказания помощи детям с заболеваниями головного мозга, во всех федеральных округах появятся главные нейрохирурги… это как пример. И таких острых ситуаций в этой сфере много. Вы сами отмечаете, что у нас много детей с инвалидностью – но надо же как-то глобально, системно решать вопросы их лечения и реабилитации.

— Зачастую мама, у которой родился ребенок-инвалид, действительно, бывает в полной прострации. И они порой расстаются со своими детьми только потому, что не знают, что им вообще делать дальше. Они мыкаются и тыкаются в разные госструктуры в поисках помощи, подчас даже не зная, кто им должен и может помочь.

Вот недавно мы помогали маме с ребенком-инвалидом, и она была так благодарна: «Спасибо, у меня просто крылья выросли!». То есть понимаете – ей просто нужно было разобраться, куда и как обращаться, как действовать. Конечно, в этом вопросе работают еще и другие возможности общественных организаций – чтобы удержать такие семьи, не дать им распасться, не дать отказаться от своего ребенка. Фонды говорят о таких детях не как об инвалидах, а как о детях с особенностями здоровья, и мы узнаем, какие же ребята прекрасные, замечательные, и какая живет любовь в семьях с такими детьми. Но этого мало. Важно, чтобы еще и система здравоохранения тут работала как часы.

— Вы много говорите о сложной ситуации с сельскими школами. О том, что дети в регионах часто не остаются у себя, а уезжают в крупные города. Как можно предотвратить эту миграцию молодежи, и что делать с повышением уровня образования в школах, как поддержать работу школ в регионах?

— То, что местные маленькие школы закрываются — это уже следствие. Школа всегда была, особенно в селе, центром жизни. Исчезает школа – исчезает и само село. Но с другой стороны, если нет детей – что же делать? Для кого строить школу? Получается, нужно приложить максимум усилий к возрождению жизни на селе. Не так давно я принимала участие в рабочей группе по развитию сельских территорий. Так вот я хочу сказать, что развитие образования и сельских школ начинается с общего развития, с поднятия инфраструктуры, привлечения инвесторов в регион. Просто нужно работать.

Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.
Примечание: вашему сообщению потребуется утверждение модератора, прежде чем оно станет доступным.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Вставить в виде обычного текста

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...